Казалось, что бумаги никогда не кончатся. Ева уже второй день сплошняком занималась оформлением документации. Даже приходилось брать работу на дом, и она тихо ненавидела Митчелла, что тот так оперативно уволился, не позаботились даже о нормальном состоянии больничных карт. В конце концов, мог бы и поручить волокиту интернам. Все так делают. Но нет, горе-врач предпочел свалить в свою Калифорнию, бросив на самотек текущую работу в Плейнсборо. Ни о какой передаче дел речи не шло, Замбрано просто расписалась в акте и пошла разгребать долги предшественника. Будто своих пациентов мало, так нет, еще шесть амбулаторных добавилось, не говоря уже о плановых и экстренных операциях. Она и прежде заливалась в больнице - теперь же вообще продыха не будет.
“Так, что у нас дальше?” - Ева отложила заполненную карту одного больного и переключилась на другого. В целом, чтобы вписать все процедуры, пачкой стикеров вложенные в папку, требовалось времени немного, но кубинка еще и перепроверила данные. Три ошибки она уже обнаружила - совсем случайно, только сев за ознакомление с делами, потому и не доверяла всунутым наобум запискам врача. Из Митчелла и травматолог-то был никудышный, как лечащий специалист он тоже оказался не ахти. Замбрано лишь надеялась, что Хант не возьмет его обратно, когда того попрут из Калифорнии. Женщина даже хотела переговорить с Ричардом об этом, но пока было тупо некогда. Надо как можно быстрее разобраться с текучкой и начать нормальное наблюдение пациентов.
Следующая папка была пухлой. После вводных бланков Плейнсборо, там лежала целая пачка листов со штампами других больниц. Марка Хартманна, а именно это имя значилось на обложке, успели последить в нескольких клиниках, и либо у парня хорошая страховка, либо хватало денег на почти круглогодичное пребывание в медцентрах. Среди записей промелькнул даже почти забытый штамп травматологического центра в Майами. О прежнем месте работы Ева почти не вспоминала, и эта маленькая весточка из прошлого вызвала здоровое любопытство. Замбрано бегло пролистала бланки обследований, исписанные незнакомой рукой, и остановилась на эпикризе.
Доктор Меттью Проктор. Нет, кубинка уже давно забыла его почерк, но фамилию в подписи можно было вполне разобрать. “Все еще работает”, - усмехнулась женщина, хотя не удивилась. Место во Флориде было хлебным, и бывший военный медик сделал себе улетную карьеру, сразу после армии сев в кресло главы отделения. Сейчас он уже главврач, судя по личному штампу, заверяющему каракули Проктора. Вероятно, раньше у Евы бы всколыхнулось негодование, но сейчас, спустя шесть лет после переезда в Плейнсборо, ей было абсолютно наплевать, что там с бывшим конкурентом. Сейчас, читая эпикриз, она сама удивилась, насколько ровно отреагировала на напоминание о Майами. Ее больше интересовал пациент, чем канувшее в Лету соперничество. “Если Проктора подняли до главврача, возможно, Крис стал заведовать отделением”, - мелькнула мысль. А вот старого друга можно и побеспокоить. Вроде бы именно он наблюдал Хартманна.
Диагноз был редкий, убойный. Достойное пополнение рабочей коллекции любого травматолога-практика. Что-то о Марке Ева слышала. Мелькало в разговорах медсестер. Правда, у нее самой хватало пациентов, чтобы не влезать в работу коллег. Митчелл для консультации Замбрано не звал, а сама она не стала бы вмешиваться. Но имя явно было на слуху. Кубинка не приветствовала досужие сплетни, ей хватало головной боли с текущей работой, а потому не могла сказать, что именно ей напоминало сочетание “Марк Хартманн”. “Надо бы распросить девчонок”, - решила женщина, начиная разбираться с корявым почерком Митчелла.
В ординаторскую, где разместилась Ева со всеми медкартами, столкнулись интерны. Эта парочка просто преследовала Замбрано, решив, что травматология - это для них. Нет, насчёт паренька женщина была согласна, тот схватывал на лету, но девчонка явно не дотягивала. Но разубедить ту не получалось даже у ординатора. Сегодня по расписанию бригада, в которой они числились, снова была закреплена за кубинкой, и молодняк поспешил к ней в надежде, что им достанется какой-то неординарный случай. Но счастью не суждено было сбыться, по крайней мере, пока. Сначала плановый обход, потом все остальные удовольствия.
Отложив бумаги, Ева встала и, спустившись на лифте на один этаж, шагнула в первую палату. Сначала на очереди ее собственные больные, потом - митчелловские. Первых она знала лучше, а потому осмотр не занял много времени. Да и по палатам пациенты предшественника лежали дальше по коридору.  Последней, почти у самой пожарной лестницы, значилась комната Хартманна. Ее маленький подарок интернам-фанатикам. Их обоих Замбрано и оставила под конец, рассчитывая закрепить за ними наблюдение за Марком.
- Добрый день, мистер Хартманн, не обращайте внимания на ребят, они просто учатся, - поприветствовала дежурной фразой пациента Ева, входя в палату. На входе столпилась бригада интернов, словно не решаясь подойти ближе, и это возвращало кубинку снова к мысли побеседовать с медсестрами. Но сейчас она только вытащила из подмышки ранее изъятую карту больного и, сверившись с записями Митчелла, обернулась к молодняку. - Итак, кто мне расскажет, что у нас тут? - та самая фанатичная девчонка нерешительно подняла руку. Остальные хмуро молчали. - Доктор Майлс?
- Марк Хартманн, 50 лет, поступил с периферических параличом нижних конечностей. Травма давняя, осложнена сколиозом. Двигательные функции нарушены, подлежат восстановлению. При аварии спинной мозг не пострадал. Положительно реагирует на физиотерапию, массаж. На лечении в Плейнсборо семь лет. Последнее время находился под наблюдением доктора Митчелла.
- Отлично, доктор Майлс. Вы и доктор Паркер приглядите за мистером Хартманном. Все свободны, - дождавшись, пока другие интерны тоже рассосутся по отделению, кубинка отослала за анализами названных медиков и, ставшись с глазу на глаз с пациентом, снова вчиталась в карту. - Мистер Хартманн, меня зовут доктор Ева Замбрано. Я Ваш новый лечащий врач. Доктор Митчелл уволился из нашей больницы, и Вас передали мне. Как Вы себя чувствуете? Есть жалобы?

Отредактировано Eva Zambrano (2016-05-15 11:56:54)