Нет, к сестре он ехал не для того, чтобы поплакаться. Совершенно не для этого. Даже сомневался, что вообще расскажет: все-таки Мэри с его женой не враждовали, и одобрения ждать стоило едва ли. Как, впрочем, и осуждения. Но расскажет, куда он денется. Окружающим все было ясно, думается, давно, и слухи о его изменах по больнице в последнее время бродили – никого теперь новостью не удивишь.
Выругавшись, Волков только каким-то чудом умудрился не вмазаться на светофоре в мадемуазель на Lexus`е. И какого вообще его понесло на машине? Сейчас бы нажраться… Мысли путались, а настроение уже давно и безвозвратно укатилось под плинтус. О своем решении Антон не жалел: глупо терзать друг друга, когда понимаешь, что никакого выхода уже не будет. Осталась одна, самая главная проблема – сказать Крис. Если дочь о чем и догадывалась, едва ли думала, что закончится все так. Банально. Как у многих других. И оттягивать разговор вечно не удастся, да и смелость с каждым днем улетучивалась…
Хлопнув дверью машины,  Антон скривился, окинув взглядом дом сестры. Эта беседа тоже, вероятно, ему не понравится, но подсознательно он хотел выговориться, иначе закопался бы в работу – идеальный способ не замечать проблем.
Утопил кнопку звонка и замер у порога. Его ждали: пытаться устраивать сюрпризы, когда «жертва» работает в хирургии – неблагодарное занятие. Поцелуешь дверь, и никто не оценит. Так что, благоразумнее предупредить о себе звонком.
- Мэри! – привычно вскрикнув, поздоровался Волков, ограничивая приветствие интонацией и обходясь без унылых формальностей. И фальшиво под нос: - …где шипы, там и розы.*
Общение с сестрой позволяло не забыть родной язык, на котором они оба предпочитали изъясняться, оставаясь наедине. Или если надо было обменяться комментариями при братьях-американцах…
- Выходной, а ты без кавалера, - заползая в дом в открытую пред ним дверь, проговорил Волков и, покачав головой, добавил: - Не порядок.
В личную жизнь сестры он не лезь. Мог отпустить шутку о новом недолгосрочном ухажере, но не пытался давать советов. За это он и любил их отношения: никто не станет тебя грызть.

* здесь и далее - на русском языке.

- Про сердце меня сегодня не штырит, - хмуро буркнул Волков, никак не настроенный на исполнение советских хитов. Удивительно, но отчего-то въевшиеся в мозги слова и мелодии не выветривались даже годы спустя. То ли и вправду кое-что в Союзе умели, то ли повторенное сто пятьдесят раз не забывает уже без вариантов. – У бабушки она.
Отчего-то столь колоритное русское «теща» к матери жены не приклеилось: видать, какого-то национального шарма недоставало.
Дочь он с собой брал часто: Крис здесь вроде бы нравилось, а брат с сестрой не имели привычки перемывать кости ближайшим родственникам. Во всяком случае, вполне могли ограничить себя в этом в нужный момент. Сегодня же девочке их разговор явно слушать не стоило, как и видеть отца.
- Да ничего не случилось, - отмахнулся Антон. – Все живы-здоровы.
Будь по-другому, разве бы он сюда явился? К хирургу можно мчаться за профессиональной помощью, но никак не за советом в экстренной ситуации. А от полиции лучше сразу в Мексику или на Родину.
- Разводимся мы, - выдохнул, наконец, невролог, не желая тянуть резину. – Еще не подали, но это дело пары дней. Крис пообещал сказать сам, осталось придумать – как.
Мужчина провел большим пальцем по подбородку и поднял глаза на сестру. Развел руками. Не такая неожиданная новость, не так ли? Это еще ребенка можно обманывать достаточно долго, с окружающими постарше халтурная актерская игра не действует.
- Решили не портить ей Рождество.
В большей степени это было его решением. Даже просьбой. И без того собирался сломать дочери жизнь, так хоть праздник не портить.
- Так что, да, я приехал поплакаться и нажраться. Виски есть? А то меня что-то притомили шутки про водку и медведей.
Он жестом предложил сестре вернуться в кухню: столь традиционное для русских место для задушевных разговоров и распития крепкого спиртного. Точно не чая с вареньем ему сейчас хотелось…
- Еще отец весь мозг вынесет, когда узнает, - фыркнул Антон. К родителям он, в общем-то, относился хорошо, но прекрасно знал, что Волков-старший не упустит возможности указать, что был против раннего брака. Придется показать ему Кристину и напомнить, как долго этот хлипкий союз все же просуществовал, и не только благодаря мазохистским наклонностям каждого. Если, конечно, дочь пожелает с ним разговаривать…