Кто-то комфортнее чувствует себя в костюме, кто-то в плавках. Хоффман же чувствовал себя уверенно всегда, везде и во всём, вот только вести себя приходится все-таки по-разному в зависимости от ситуации. Костюм предполагает сдержанность и серьезность - в таком виде надо работать, обучать и обучаться. Прибавьте к этому белый халат - и образ медицинского светилы готов. Но если перебраться в более свободное одеяние, или, как говорит Хоффман, "в штатское", то это предполагает отдых, а значит надо меньше заморачиваться и искуственно себя ограничивать.
Короче говоря, Эрик был рад сбросить галстук и выйти вечером на пляж в шортах и свободной рубашке. Быть в Калифорнии и не побывать на местных пляжах - высшая измена жажде жизни, особенно когда намечается вечеринка. Уж повеселиться доктор любил, что многие находили в нем странным, учитывая положение и возраст. "Когда помру - вот тогда будет неподходящий возраст" - отвечал на это Хоффман.
Утренние лекции не могут не изматывать, хотя онколог искренне любил общаться со студентами. Ему часто казалось, что он с ними одного возраста. По крайней мере, морально. Поэтому учить их чему-то казалось ему странным. Но раз просят - значит есть, чему. Значит, имеет смысл. Но после долгих разговоров о медицине хочется хорошенько отдохнуть.
Прогуливаясь по пляжу и с очевидными мыслями оглядываясь на очаровательных загорелых девушек в коротких шортах (после развода можно было себя не ограничивать), Хоффман заглянул в бар и взял себе пива, а то солнце за день изрядно припекло. Охладившись, побрел дальше, надеясь увидеть кого-нибудь из знакомых, но кого-то конкретного не мог даже представить.
Отчасти желание сбылось: по пути встречались студенты из медицинского, улыбались, здоровались, некоторые что-то спрашивали или обменивались парой фраз. Но надолго никто не задерживался - у всех были свои компании. Хоффману оставалось только с умилением наблюдать, как они со смехом бегут к воде или еще куда-нибудь.
Оставшись наедине с собой, Эрик задумался. У каждого бывают такие моменты, когда мозг словно начинает работать внутрь, копаясь в собственном содержимом. В задумчивости онколог закурил, предварительно отойдя в сторону и проследив, чтобы до ближайших зданий было больше 6 метров. Ему уже хватило общения с местной полицией. "Глупые законы, - думал профессор, - курить нельзя почти негде, а об алкоголе вообще можно молчать. Неужели они думают, что расстояние в 6 метров спасет приверженцев здорового образа жизни?".
Мысленно проклиная правовую систему США, Хоффман побрел дальше, а когда вышел из раздумий, заметил неподалеку знакомую студентку и не мог не улыбнуться ей. Он плохо помнил ее имя, но сама она запомнилась. То ли тем, что сидела на виду, то ли своими ответами, то ли вопросами, то ли вообще видом - мордочка то у нее симпатичная. в Германии таких мало. Так или иначе, а в памяти девушка отпечаталась. Так как она была одна и явно тоже заметила его, Хоффман, подойдя ближе, весело кивнул ей.
- А вот и самая любознательная студентка. Добрый вечер, - с легким немецким акцентом произнес онколог, тут же роняя сигарету в песок и закапывая ее ногой. - Пришли отдохнуть от учебы?
Похоже на начало вежливой беседы, но на деле Эрик говорил всё, что думал. Благо, думал он вежливо и прилично.

Чем ближе было начало обещанного концерта, чем дальше в прошлом оставались сегодняшние пары, тем меньше хотелось говорить о медицине. Поэтому поначалу Хоффман несколько насторожился, когда студентка заговорила о лекциях. Если она начнет что-то спрашивать об онкологии, то можно будет сразу вешаться... Но нет, ограничилось милым комплиментом. Эрик благодарно улыбнулся, скромно кивнув. Если честно, его всегда удивляло, что студенты выделяют его среди других преподавателей, но они делают это так часто, что волей-неволей начинаешь верить в собственную уникальность. Но страшно подумать, как ведут себя его коллеги, если он, Хоффман, кажется интересным. Они что, бормочат что-то по бумажкам или может им вообще плевать, слушают их или нет? Впрочем, не важно. Пора забыть о работе и просто смириться со своей идеальностью. 
- ...Всем нам нужно расслабиться и как следует отдохнуть перед новым днем.
- Я как раз думал об этом. Даже если ты профессионал, нельзя думать о своем деле постоянно - так можно и свихнуться. В любой специальности главное - уметь расслабляться и давать мозгу отдохнуть. Особенно это касается медицины. Если врач не может позаботиться о себе, как он сможет позаботиться о других? - онколог на мгновение остановился, со смехом в голосе покачав головой. - Вот идиот, сам же начинаю разговоры о медицине. Не будем о ней. Кстати, прошу прощения, но запамятовал Ваше имя...
После того, как студентка представилась, мужчина из вежливости напомнил своё имя, хотя, скорее всего, оно было известно уже всему институту. Разговор мог продолжаться.
- Можно вопрос?
- Всегда можно, - участливый взгляд, полный внимания.
- Вы любите музыку?
Профессор кивнул. Хотя он бы не сказал, что любит музыку. Скорее, это часть его жизни.
- Сегодня будет концерт местной рок-группы, вон, кстати, и они, - девушка указала в сторону площадки, и Эрик, заметив музыкантов, усмехнулся. По следующим ее словам Эрик понял, что музыкальная сфера способна привести ее в восторг. Но если ее восхищают только танцевальные группы, обсудить это дело будет сложно.
- Действительно, - задумчиво произнес онколог ответ на ее вопрос. - Я не представляю, как можно жить без музыки. А кто-то умудряется так жить. Как ни странно, у таких ребят в голове часто ветер гуляет. Либо бывает, что люди слушают только то, что услышат на улице или на такой вот вечеринке, - кивок на толпящуюся у сцены молодежь, - и совершенно не разбираются в том, что слышат. А что касается тех парней... - Эрик кивнул на группу, про которую только что говорила Мур. - Салаги, - произнес он с насмешкой. - Я уже успел с ними пообщаться, когда они выгружали инструменты на набережной, - это была правда, и Хоффман сообщал без всякой гордости. Так же он говорил бы о том, что осмотрел пациента. - И сдается мне, их музыкальное развитие закончилось на выучивании аккордов для гитары. Я не про навыки игры, а про то, что они вкладывают в то, что играют... Ну да ладно, я могу долго об этом распространяться и это затянется на весь вечер, а Вас наверняка ждут друзья.

- Я бы не сказала, что без меня им там особо плохо.
Эрик ответил удивленным взглядом. Мол, как такую умницу-красавицу можно не ждать в компании? Но, проследив за ее взглядом, он увидел группу ребят уже навеселе и сочувствующе усмехнулся. С одной стороны, он немного позавидовал их молодецкому веселью, но с другой стороны, они вызывали какое-то отвращение. Еще даже музыканты не вышли на сцену, а они уже опустошили пивной ящик. Это совсем непрофессионально.
- Да, симпатичные ребята, - не без иронии проговорил Хоффман. Зато начал понимать, почему молодежи так нравится дохлая музыка - народ просто надрючивается до такой степени, что уже плевать, что слушать.
- Надеюсь, что моя компания Вас не смущает? Потому что я, если честно, предпочла бы сегодня провести вечер, общаясь с Вами, а не с кучкой озабоченных пьяных подростков.
Эрик по-доброму усмехнулся.
- Подростков? Нет, это уже полноценные... - на миг задумался и поправил себя. - Точнее, половозрелые существа, будущее науки и медицины...
В этот момент Хоффману в плечо влетел волейбольный мяч.
- Scheisse! - от неожиданности он негромко выругался, подобрал мяч, шутливо пригрозил кулаком и с силой запульнул мяч в обратную сторону, туда, где "будущее науки и медицины" махало руками, извиняясь и прося передать мяч. - Прости, вырвалось. - незаметно он перешел в обращении на "ты", хотя обычно звал студентов на "Вы". Впрочем, в английском языке он не видел особого различия. - Да, похоже, я немного погорячился, возложив на этих идиотов большие надежды.
Нет, удар мяча ничуть его не разозлил. Хотя мяч улетел далеко за пределы волейбольного поля. Может даже в море - Эрик не проследил. Нет, это нормально. В его времена тоже часто веселились подобным образом. Но у этих образцов онколог не видел в глазах отблесков интеллекта. Даже не сейчас - сейчас те уже выпили. На лекциях и вообще в институтах. Всё меньше и меньше умных лиц. Это печально.
- Если хотите, могу торжественно поклясться о том, что не стану мучить Вас вопросами профессиональной сферы, честное слово. Я еще успею задать их завтра и в последующие дни, так что как-нибудь перетерплю.
Хоффман шутливо вознес руки к небу.
- О Иисус, спасибо тебе. В таком случае, я буду счастлив составить тебе компанию. Как наскучу, дай знать. Кстати о скуке... - очередной взгляд на недомузыкантов. - Тебе сильно хочется их послушать? Просто, чувствуется, я могу не выдержать, прикончить гитариста, который считает себя круче Джима Хендрикса, и вылезти на сцену вместо него. А это будет как минимум комично. Но если ты очень хочешь, я постараюсь себя проконтролировать.

Отредактировано Eric Hoffman (2014-06-26 01:23:37)

Одно из преимуществ развода в том, что можно свободно общаться с приятными девушками и не получить потом леща. Но моментально в бонус к этому получаешь и недостаток: на молоденьких девиц смотришь не так, как прежде, с похотью и хитростью, а с какой-то отеческой заботой. Это порой очень мешало. Иногда надо было заставлять себя отбрасывать мысли, которые сравнивали студенток или просто незнакомок с дочерьми. Неужели так тоска заела? Пять лет же прошло, хватит уже тосковать.
- Я могу счесть это за приглашение покинуть вечеринку и отправится в более интересное место?
Юная студентка откровенно кокетничала. Но это совершенно нормально. Хоффман умиленно усмехнулся. В такой ситуации самое приятное - подыграть.
- Можно и так сказать, - произнес он с улыбкой хитрого кота. Могло прозвучать как-то двусмысленно, но Хоффману не хотелось заморачиваться. Он же знал, что не собирается делать ничего плохого с этой девочкой. И в то же время был уверен, что Мур поймет его правильно. Она тоже продолжала эту игру с дружеским флиртом. Ох, как этого иногда не хватает.
- Я бы с радостью послушала Ваше выступление. Просто жаль гитариста, его и так жизнь уже обидела.
Хоффман искренне рассмеялся.
- Быстро же ты мне поверила. Ты же его еще даже не слышала. Но если настаиваешь...
В голову уже забрела одна хитрая мысль. В принципе, эта мысль ничуть не противоречила его планам - не собирался же он торчать здесь весь вечер.
- А Вы, значит, музыкант? Неужели, и правда занимаетесь этим профессионально?
- Ну, профессионально - это громко сказано... - да, всего-то по паре выступлений в месяц. Для души, так сказать. - Но весомой частью жизни это стало точно. Не только же медициной заниматься, так загнуться от тоски можно.
- Кстати, а куда же нам податься? Надеюсь, у Вас уже есть какие-либо идеи? Лично у меня нет, поэтому я предпочту довериться Вашему вкусу, не смею сомневаться, что он безупречен.
- Льстишь ты умело, - довольно фыркнул Эрик. - На самом деле, есть одна идея, но в таком случае к нам присоединиться еще пара человек, ты не против? Будет весело.
Если быть более точным, это Виктория присоединиться к ним, потому как встреча с приятелями уже обговаривалась. Профессор достал мобильник из кармана и набрал номер товарища по группе. Он и еще один как раз сейчас были в Калифорнии отдыха ради. По телефону Хоффман говорил по-немецки. Он уточнил время и спросил про Викторию. Получив утвердительный, даже вдохновленный ответ, он пригрозил другу и завершил вызов.
- Расклад такой, - начал онколог, пряча мобильник обратно в карман. - Мы репетируем тут недалеко, пойдем со мной, если хочешь. Не думаю, что это надолго. Позже можем вернуться. Сравнишь с этими бездельниками, - мужчина со смехом в глазах кивнул на  молодых музыкантов, которые уже сновали по сцене в полной боевой готовности, а ударник уже лениво постукивал по тарелке и педалил бочку. Тем временем Хоффман уже зашагал в сторону репбазы. Ходьбы было максимум минут десять.
- Чувствую себя каким-то сутенером, честное слово, - онколог усмехнулся. - Но не бойся, тебя никто не обидит. Они хорошие ребята. Если что, я им вмажу.
С заботой глянув на студентку, профессор повел ее к месту назначения. Темнеть еще даже не начинало.

Отредактировано Eric Hoffman (2014-07-09 23:42:28)

Ведя за собой студентку, Хоффман немного задумался. Такое бывало иногда. Вот он весел и общителен, а через мгновение уже будто не здесь - мысли где-то далеко. Причины для этого могут быть самые разные: и какие-то проблемы, и работа, и только что сказанное собеседником. Сейчас всё было намного лиричнее: в голове начала складываться мелодия, и поэтому Эрик замолчал, чтобы лучше расслышать ее. Она всё громче, всё увереннее. Профессор следил за дорогой, но все равно смотрел в себя. И слушал. Вскоре каким-то неуловимым эхом появились слова. Как мозаика они выстраивались в строчки и, словно школьники во время тревоги, пытались построиться в ряд, подстраиваясь под мелодию. Еще чуть-чуть, и он начнет напевать вслух.
Голос Виктории резко вернул Хоффмана в реальный мир. Эхо от мелодии еще звучало в голове, но поймать его уже не удавалось. В этот момент онколог сильно пожалел, что некуда записать возникшее ведение. Тем не менее, он с легкостью отбросил призрак вдохновения и вернул внимание на разговор.
- Они?.. - Эрик постепенно собирал мозг в кучку. - Да, тоже медики. Мы вместе учились. Только со временем жизнь разбросала по разным городам и странам, так что по возможности собираемся, и каждый раз на новом месте. Вот якобы случайно им приспичило приехать сюда, - он усмехнулся. - Иногда мне кажется, что они меня преследуют. Благо, у них возможность есть - свободного времени побольше.
Невольно вспоминалась бывшая жена, которая ушла как раз из-за того, что у него не хватало на нее времени.
- Ну, мы пришли.
Хоффман затормозил у невзрачного на первый взгляд здания, похоже на бар. Открыл дверь, пропуская девушку вперед. Внутри, собственно, и оказался бар, только, похоже, не особо популярный. За столиками и стойкой сидело всего человек пять. Бармен помахал профессору.
- Эй, Хоффман, тебя заждались уже, - крикнул бармен, не успел немец зайти.
- Знаю, не ори, - со смехом прокричал он в ответ и, уже тише, сказал Виктории: - Нам немного дальше.
Пришлось пройти дальше по коридору, который вел к разным комнатам. Из-за дверей доносилась музыка. Хоффман нетерпеливо читал номера на дверях.
- Zehn... elf... zwölf! Сюда. Не бойся.
Хоффман заметил, что Мур недоверчиво оглядывала помещение, и сам смутился того, как это может выглядеть со стороны. Ведь он искренне не хотел иметь в виду ничего плохого.
Они зашли в комнату, за дверьми которой раздавалась нервная барабанная дробь. Голая комната: однотонные стены и потолок. Всё помещение заставлено инструментами: у стены ударная установка, за которой уже сидел человек, здесь же колонки и микшер. Рядом лежали две гитары - ритм и бас. Их владельцы полулежали на диване у противоположной стены.*
При виде пришедших трое мужчин радостно возвели руки к небу и поднялись со своих мест, чтобы поприветствовать друга и гостью.
- Хоффман! Явился!
И еще несколько словечек того же рода по-немецки. Эрик отшутился и представил друзьям Викторию. Те выглядели так же внушительно, как и он, но в то же время добродушно улыбались девушке. Очевидно было, что никакой угрозы они не представляют.
- Мисс Мур, а это Рихард, Пауль и вечно-стучащий-Оливер, - Хоффман поочередно представил музыкантов. Услышав свое имя, они, не переставая улыбаться, кивали или махали рукой. Вот только Оливер был, как всегда, вял и уныл. Эрику в который раз захотелось ему врезать, чтобы растормошить.
- Присаживайся на диван, - заботливо произнес Хоффман. - А ты вернись за установку и не выходи оттуда. Никогда, - добавил он, обращаясь к Оливеру. Тот послушно побрел к барабанам.
- Что это с ним? - спросил профессор по-немецки Рихарда.
- Да опять брошенный-забытый.
- Опять? Я вообще не успеваю за его личной жизнью следить.
Тем временем Пауль развлекал Викторию:
- Может, принести чего-нибудь? Тут бар рядом.
- Может, вы займете уже свои места? Я обещал, что мы не станем здесь задерживаться, а вы опять растеклись! - по-английски, но с более выраженным, чем раньше, акцентом, рявкнул Хоффман. Когда резко переключаешься между двумя языками, граница как-то смывается. Тем не менее, сейчас он чувствовал себя в своей стихии. Скоро они заиграют свою музыку, и тогда можно будет полностью погрузиться в родную атмосферу.

Отредактировано Eric Hoffman (2014-07-30 02:07:38)

Хоффман, как уже упоминалось, в этой комнате был целиком и полностью в своей тарелке. Здесь он был настоящим лидером. Даже в институте или в клинике у него не было столько власти. Эти места сложно было назвать чисто его территорией. Всё-таки он не один там работал. А если брать случай семинара, когда, казалось бы, он должен быть на голову выше студентов - Эрик себя лидеров не считал. Вся суть его обучения и заключалась в том, что он считал студентов равными себе. Глупыми, но равными. О каком лидерстве может идти речь?
Хоффман зорко следил за друзьями, чтобы они не выкинули какую-нибудь пакость. А то бывает. На секунду отвернешься, а бар уже пуст, гитара разбита, а очаровательные дамы с соседнего столика благополучно испарились, равно как и Пауль с Рихардом. Сейчас лучше не допускать повторения подобной ситуации. Если они обидят юную мисс Мур, он себе этого не простит. И им тоже. Впрочем, похоже, опасения оказались излишни. Оливер был слишком погружен в себя, Рихард вел себя дружелюбно, но достаточно равнодушно, а Пауль, хоть и попытался покрутиться вокруг студентки, вовремя был послан к инструменту.
- Правильно, мисс Мур, - задорно усмехнулся онколог, мысленно дав Паулю увесистый пинок. -  Так с ним и надо. А в гневе меня увидеть очень сложно. Я злюсь редко. Обычно сразу убиваю, - лучезарно улыбнувшись Виктории, Хоффман едва приблизился по милости к плюшевому медведю. Хоть это и была шутка, в ней была доля правды. Разозлить немца действительно было очень сложно, практически невозможно. В любой непонятной ситуации он сохраняет непоколебимое спокойствие. Это часто действует на нервы тем, кто намеренно пытается вывести его из себя.
- Ладно, хватит воздух пинать, давайте по местам, - хлопнув в ладоши, Эрик решительно направился к микрофону. Оливер уже давно сел за барабаны, а вот остальные до сих пор шатались где-то около инструментов, но по призыву вокалиста безропотно нацепили гитары на шеи. - Сделайте так, чтобы не пришлось переигрывать, не хочется тратить на повторы кучу времени. Давайте по разочку, и хватит. Не позорьте меня перед студенткой.
- Сам-то не опозорься, умник, - хмыкнул Пауль. Благо, догадался сказать это по-немецки. Эрик любовно послал его к черту, опять же на немецком.
- Начнем с Morgenstern, - скомандовал онколог, и тут же пошла барабанная партия. Следом гитары. Всё-таки без клавиш эта песня звучала кардинально иначе. Не хуже, не лучше - просто иначе. Надо будет к этому привыкнуть. В нужный момент вступил и Эрик, по привычке ухватив микрофонную стойку. Всегда при исполнении песни Хоффман невольно вспоминал, при каких обстоятельствах она была написана и кому или чему была посвящена. И вот теперь он представлял тот пейзаж, что вдохновил его тогда... Они играли Morgenstern уже не первый раз, так что всё вышло практически идеально. Во время финального проигрыша онколог решился посмотреть на Викторию, чтобы понять ее реакцию. К его радости, вид у нее был завороженный. Приятели тоже это заметили и довольно улыбались.
- Кажется, у нас появилась новая фанатка, - весело усмехнулся Пауль, когда Оливер закончил песню ударом в тарелки.
- Верно, но я бы на твоем месте следил за инструментом, - заметил Эрик, намекая на еле заметную ошибку в середине. - Оливер, задремал перед припевом. Рихард... ну ты как всегда молодец. В остальном - шикарно. Поехали дальше. Engel.
Снова заиграли. Хоффман нарочно не спрашивал мнения Виктории сразу, чтобы не выводить ее из транса, в который она впала. Пусть впитывает пока. Высказаться успеет.
После Engel сыграли Nebel, Feuer und Wasser, Keine Lust, Ich Tu Dir Weh, Roter Sand. Точно так же всё получалось с одного раза, Эрик лишь делал пару замечаний, особо не затягивая паузу, и друзья продолжали выступление для одного слушателя. А напоследок, "специально для американских зрителей", как сказал Рихард - Amerika. Осознавая, что это последняя песня на сегодня, банда расслабилась и уже отрывалась по полной. Даже Оливер взбодрился. Но из-за этого они чуть не запороли песню. Впрочем, можно их простить - Amerika была довольно новой, еще могли быть погрехи. Когда они доиграли, Эрик так же кратко пожурил друзей, но тут же радостно их похвалил, ведь в целом отыграли прекрасно. Если бы это был настоящий концерт, успех был бы обеспечен.
- Обожаю такие репетиции, - весело, но немного устало произнес Хоффман, в то время как Рихард и Пауль стягивали с шей гитары, а Оливер потягивался и чесался палочками. - Что ж, мисс Мур... Ваш диагноз?
Наконец был озвучен вопрос, которого все так ждали. Причем онколог задал таким же образом, как задавал на лекциях, описывая ситуацию больного и интересуясь мнением студента.
Почему бы нет - все мы чьи-то пациенты.

Отредактировано Eric Hoffman (2014-10-17 01:14:17)

Репетиции всегда доставляли Хоффману непередаваемое удовольствие, а уже если на них присутствовали зрители, то это вообще кайф, сравнимый с адреналином от концерта. Плюс еще и в том, что на репетиции можно сделать замечания или вообще дать по роже, и это будет нормально. На концерте это не прокатит.
Эрик не без радости следил за восторженной реакцией студентки, за тем, как она пытается выразить свои впечатления. И вдруг задумался. Ему вспомнилось, как давным-давно Мэг, бывшая жена, точно так же сидела на диванчике во время репетиций и с интересом наблюдала. И почти так же поджимала ноги. В такие моменты можно было легко уйти в себя, но немец успел поймать себя на этих мыслях и вовремя вытащил обратно, в реальность.
- Знаете, я практически не владею немецким языком, но это ничуть не помешало мне сполна насладиться. Это было очень атмосферно.
- Вот я дурак, забыл об этом. Если хочешь, могу перевести. Если тебя заинтересовало что-то конкретное.
Хоффман обернулся в поисках листка с текстами, и в этот момент заметил коронный взгляд Пауля. Этот взгляд можно узнать из тысячи. По крайней мере, Хоффману, который знал Пауля уже не первый год. "Ах ты ж похотливая скотина. Просил же..." - онколог строго глянул на друга, но тот не заметил.
Почему Эрика это так злило? Неопытный очевидец мог бы принять это за ревность. Но нет. Это другое. Это какой-то синдром отеческой заботы. Виктория была в два с лишним раза младше каждого из них. Вдобавок к этому, Хоффман был ее преподаватель. Так что самое сильное, что он мог испытывать, это отеческие чувства. Жаль только Паулю эти чувства неведомы, несмотря на то, что у него на родине маленький ребенок.
- Пауль, дружище, передай мне тексты, они у тебя за спиной.
"Похотливая скотина" обернулась и тут же получила стопкой листков по макушке от Эрика, который на самом деле уже нашел то, что искал. Получить по голове бумагой - совсем не больно, так что это выглядело обычной шуткой.
- Кобеля отключай, - уже строже сказал Эрик по-немецки. Рихард и Оливер настороженно посмотрели на него, почувствовав скрытый гнев.
- С чего вдруг? - ответил Пауль тоже по-немецки. Как всегда строил дурачка.
- Развлекайся, сколько влезет, а студенток моих не трогай. Они еще дети.
- Ей есть 18!
- Это не показатель. Показатель то, что ты старый кабель. Прекращай глазки строить.
- А то что?
Хоффман наклонил голову и одним взглядом ответил: "Ты серьезно?"
- Ладно-ладно. Вот прицепился, - фыркнув, Пауль отделался от гитары, поставив ее на пол, и пошел к бару. Пройдя мимо Виктории, перешел на английский: - Повезло вам с профессором, мисс. Жду вас в баре, - последнее было адресовано уже всем.
- Спасибо за похвалу, это правда очень приятно, - Эрик улыбнулся Мур. - Если хочешь, можем вернуться на пляж. Ну или можно прогуляться в компании этих идиотов...
В этот момент Рихард стучал по голове Оливера его же палочками.
- Так или иначе, уже хочется на воздух. Пойдем.

Отредактировано Eric Hoffman (2014-10-18 21:29:26)

Обычно Хоффман всегда придерживался правила - в чужой стране говорить на языке этой страны. Ну или на том, который здесь понимают. Ведь невозможно выучить все языки мира. Так же с иностранцами - по возможности подстраиваться под них. Но когда рядом друзья с родины, тяжело говорить с ними на иностранном. Как-то невольно переключаешься. А в данном случае реально не хотелось, чтобы Виктория слышала, как Хоффман ругается, и уж тем более - из-за чего. Только потом до него дошло, что это было немного некрасиво, но в тот момент как пелена обволокла сознание. Требовалось срочно, четко и незаметно донести до Пауля угрозу.
- ...Мне казалось, я могу Вам доверять.
Эрик принял виноватый вид. Слова девушки одновременно и трогали, и взывали к совести. Он не предполагал, что она обратит на их перепалку столько внимания.
- Прости старого дурака, - положа руку на сердце, искренне воскликнул онколог. Кстати, "старым" он себя называл уже лет с двадцати, так что ничуть не считал это чем-то обидным. - Видишь ли... - он задумался, как объяснить студентке их поведение, оглянулся на дурачащихся друзей и, убедившись, что они не слушают, проговорил тише. - Когда я позвал тебя сюда, я гарантировал тебе безопасность и спокойствие, а кое-кто пытался мне помешать. За что и получил. А мне не хотелось, чтобы тебе пришлось слушать мою ругань.
Он мягко улыбнулся, по-отечески коснувшись плеча студентки.
- Не волнуйся, мы не планировали заговор против тебя. Если подобное случится, я тебя предупрежу.
Неожиданно, что Мур оказалась такой чувствительной. Раньше она казалась девушкой уверенной и стойкой.
- Я понимаю тебя. Если буду забываться, дергай меня, не стесняясь. Непривычно с этими идиотами по-английски. Оливер так вообще язык плохо знает и вечно сидит не в теме.
Наигравшись, Рихард и Оливер пошли на улицу, прихватив инструменты. Они собирали их, пока Эрик с Викторией разговаривали. Хоффман, по традиции, вышел последним, всё проверив и пропустив вперед себя Викторию.
- Может быть, расскажите мне о своих песнях? Неужели Вы сами пишите все тексты? Это же такой труд. Что Вас вдохновляет на это?
Онколог по-доброму усмехнулся, искренне радуясь такому интересу.
- Помедленнее, я не успеваю... Да, пишу сам. Иногда Рихард пишет, но это случается очень редко. Что вдохновляет... Не знаю. Это просто возникает вот здесь, - с улыбкой постучал себе по голове. - Хэнк, пока! - Хоффман на ходу попрощался с барменом, пожав тому руку. - Завтра последний раз нас увидишь!
Оказаться на улице после веселой репетиции - бесценно. Успело стемнеть. Хоффман жадно вдохнул охлаждающийся воздух и, наблюдая за дурачествами друзей, закурил чуть в стороне. Задор спал, настроение немного упало. Так случалось каждый раз, когда ему приходилось ругаться с кем-нибудь из группы. И чаще всего это был Пауль. От ссор явно никакого позитива не будет, а Хоффмана это сильно изматывало.
- А вот и самые талантливые музыканты, которых я знаю. Теперь знаю.
Мур появилась рядом с музыкантами, которые встретили ее одобрительными возгласами и обратными комплиментами. Хоффман был чуть в стороне, но тоже рад был слышать похвалу. Заметив взгляд Мур на Пауля, он нахмурился, но трезвый и логичный ум подсказывал, что ему не должно быть до этого никакого дела. "Вот и еще одна попалась на его удочку" - грустно подумал он.
- Может быть, и правда прогуляемся все вместе? Такая хорошая компания.
Естественно, все присутствующие поддержали такую идею. И сразу же расстроились, ведь хотели в бар, а Хоффман явно был против того, чтоб немцы спаивали девушку.
- Может, пойдем поглумимся над теми... - Рихард явно еле сдержался от сильного словца, - мажорами? Научим их играть?
- Научить - вряд ли научим, - мудро заметил Хоффман. - А поглумиться - это можно.
Компания и так шла в сторону пляжа, теперь же она шла к пляжу целенаправленно. Прикидывая, куда лучше засунуть гитару новичкам, что сейчас заняли сцену на пляже, немцы постепенно унеслись воспоминаниями в те времена, когда сами только начинали играть. Причем присутствие Мур только подогревало их ностальгию, ведь одно дело вспоминать, и другое - рассказывать это тому, кто еще не слышал этих историй. Так рассказы уходили всё дальше и дальше.
- ...И всё шло хорошо, пока кое-кто, - Рихард бросил многозначительный взгляд на Эрика, - не женился. Друзей на бабу променял, козел.
Хоффман немного помрачнел.
- Теперь ты знаешь, насколько вы мне дороги, - нашел он ответ и потянулся за второй сигаретой.

Отредактировано Eric Hoffman (2014-10-30 23:43:09)