Очередной серый скучный день: ненавистные коллеги, жалкие пациенты, бессмысленные анализы и нескончаемое притворство, как с его стороны, так и со стороны окружающих. Как следствие - отсутствие желания возвращаться домой, где вышеперечисленного, конечно, не будет, но отдохнуть едва ли удастся. Можно покормить голубей в парке, понаблюдать за людьми, подумать. Впрочем, в такую погоду едва ли встретится много гуляющих, американцы слишком ленивы, чтоб любить прогулки, что Чарли давно заметил, ирландцы в этом плане ближе к природе. Размышлять же онкологу больше нравилось в местах людных, лишь бы никто не отвлекал (встречались такие назойливые личности).
Намереваясь занять мысли очередной подлостью, Чарльз завернул в бар, и за несколько секунд планы его изменились. Вот ведь удача: Питер Гриффин - а именно этот человек находился прямо у стойки - работал в одной с Оушеном больнице. На другом этаже, но Чесс приложил немало усилий, чтобы запомнить коллег, которые могли в погоне онколога за корыстной мечтой ему пригодиться. Хирург был из их числа. Судя по наблюдениям Чарльза, знал тот намного больше, чем на первый взгляд могло показаться, а умение добывать информацию всегда Чаком высоко в людях ценилось, пусть о человечестве в целом он был невысокого мнения. С собратьями из заносчивой хирургии Питер был, похоже, не очень дружен, иначе бы не сидел в баре один, что опять-таки, Оушену было на руку. Разве можно вообразить момент удачнее, чем представившийся?
- Можно? - вежливость понадобилась Чаку лишь для того, чтобы привлечь к себе внимание Гриффина. А чтобы у последнего не сложилось ощущения, что Чарли здесь именно по его душу, следовало сделать заказ. К вопросу о культурных различиях, о замечательном ирландском изобретении, потине, здесь знали немного, а если и знали, то представление всё равно имели какое-то странное. - У Джеймса Линча на днях сдохло с десяток овец, - задумавшись, машинально произнёс Чесс. Этой незамысловатой фразой в нужном месте в Ирландии можно было добиться отменного, но запрещённого крепкого спиртного напитка. - В смысле, пива, - отмахнулся Чарли, не без разочарования заметив непонимание на лице бармена, много ли он вообще знал о традиционной на родине Оушена выпивке?
- Питер, кажется? - с помощью мимики изобразив процесс, который со стороны должен был выглядеть, как попытка освежить память, осведомился Чарли.
- И то же самое моему другу.

Хирург, интересно, сообразил, что ёмкое "Можно?" трактоваться могло как "Не станете ли вы возражать, если я прикреплюсь к вам как банный лист и в ближайшее долгое время уже не отстану?"? Этот смысл Оушен изначально в вопрос не вкладывал, но раз привязаться в его планы входило, отсутствие протестов со стороны Гриффина онколог принял за согласие.
А вот пороть чушь (именно так, вероятно, слова Чесса со стороны  для непосвященного человека выглядели) было вовсе необязательным, едва ли кому-то нравились чудаки и умалишённые, а в данный момент Чарли преследовал именно эту цель.
- Чарльз, - в свою очередь подтвердил Оушен и с усмешкой добавил, - или всё, что человечество успело изобрести для замены, - для него было никакой принципиальной разницы, на какой набор звуков откликаться, лишь бы только было понятно, что обращение именно ему адресовано, а для этого сообразительности обычно хватало.
- Я обижусь, - настаивал Чарли. Он не слишком любил говорить, но бывали ситуации (такие, как, например, сейчас), когда от него это требовалось. Потому как обещание, может, и получилось грозным и до ужаса пугающим, но для убеждения следовало всё-таки приложить чуть больше усилий, не просто же так Чесс это всё затеял.
- Не хочешь пива, возьмём что-то ещё, - попробовав немного ослабить нажим, предложил Оушен. Щедрость не была присущим ему качеством (на своё счастье, никому из коллег не приходило в голову просить у него в долг. Чак бы, без сомнения, дал, он же хороший парень, но в знак расплаты с большим удовольствием для себя гадил бы исподтишка какое-то время), так что он не был уверен, не переборщил ли с навязчивостью или же такие настойчивые убеждения в порядке вещей не только для недалёких представителей человечества. Последним хоть и было чрезвычайно удобно прикидываться, в данной ситуации выглядеть не хотелось.
Спугнуть Питера не хотелось тем более: тот был далеко не глуп, чтобы не насторожиться, заметив ненормальную навязчивость, и сегодняшняя попытка наверняка провалилась, а в дальнейшем будет невероятно сложно преследовать его, рассчитывая познакомиться ближе. Так что не следовало, наверное, так рьяно демонстрировать свой к хирургу интерес. А уж если не клюнет, в следующий раз придётся быть предупредительнее и хитрее, потратить на подготовку чуть больше времени.
Выудив из кармана мобильный и убедившись, что неотвеченных вызовов за весь не наблюдается (что, в общем, неудивительно), Чарли для приличия с сосредоточенным видом пощёлкал по разным меню, нашёл номер жены, ровно три секунды его гипнотизировал, после чего со вздохом отложил телефон.

Отредактировано Charles Ocean (2013-07-08 16:45:58)

Сработало. Может Гриффин и не был пока у него в кармане (процесс привыкания всегда требовал больших затрат сил и энергии, а также времени), но хотя бы не бежал прочь, судорожно оглядываясь, опасаясь преследования, обмениваясь одеждой с прохожими, чтобы сложнее было заметить его в толпе, и другими известными способами, часто комично обыгрываемыми в кинематографе, заметая следы.
Чарли кивнул, демонстрируя одобрение: теперь хотя бы его интерес к собеседнику не будет выглядеть слишком искусственным и фальшивым, чего он мысленно опасался до того, как хирург принял его приглашение.
- Угу, - не нашёл ничего лучше, как промычать, Оушен, и, дабы сгладить напрашивающуюся паузу, притянул к себе поданный стакан, выцедив оттуда никак не меньше трети. В юности, когда он притворялся хорошим другом тому или иному полезному ему человеку, они, бывало, выпивали по несколько таких же стаканов залпом за раз, соревнуясь, кто сделает это быстрее. Хоть это и казалось Чаку даже тогда невероятной глупостью (как, впрочем, и люди, компанию которым он составлял, ни капли его не вдохновляли), привычка пить большими глотками помногу за раз осталась.
- Предпочитаю ужинать дома, но в этот раз, видно, придётся довольствоваться здешним ассортиментом, - вздохнул Чарли, почти не соврав, чему даже сам удивился. Ужин, конечно, ждал его дома в любое время, но в хорошие дни (не то, чтобы онколог придавал отношениям с женой большое значение, но в такие дни они реже ругались, а ругань, даже когда он, будучи непосредственным её участником, уделял ей мало внимания, сильно его утомляла) Элис находила время, в обед или после смены - расписание Чесса ей было известно, - чтобы позвонить и, помимо прочего, узнать, что следует приготовить и не задержится ли он на работе. Реже звонил он сам. Следовало, кстати, подумать о том, чтобы что-нибудь заказать, долгий был день.
- Ну а ты? - несколько вяло поддерживая беседу, но не потому, что та была Оушену неинтересна, а потому, что ни одно из блюд, что ему здесь могли предложить (Чарли знал их все наизусть), не казалось ему хорошей идеей.
Чаку здесь нравилось: ничего затейливого, контингент в большинстве своём спокойный, никому нет до тебя дела, и эта непередаваемая накуренная атмосфера, словно бы загораживающая дымкой от окружающего мира - в представлении Чарльза именно таким и должен быть бар. А проповедующие внешний эстетизм неудачники пусть говорят что угодно.

- Сгодится, - пожал плечами Оушен, ничего особенного от местных поваров не ожидая. Блюда, к тому же, здесь обычно отличались съедобностью, а ничего взамен, кроме денег, не требовали. Что касалось домашнего ужина, во вкусовом плане здешней пище с ним было, конечно, не сравниться, зато эмоциональный фон был куда стабильнее, чем порой дома. И, вполне возможно, сегодня его ожидало как раз такое "порой", что, признаться, отбивало желание туда спешить.
- Не знаю, - невесело отозвался Чарли, снова не покривив душой. И, должно быть, их отношения с женой для постороннего человека требовали разъяснений, ролевая модель взаимной чистой любви, которая у окружающих по непонятным причинам обычно со словом "брак" ассоциировалась, Чаку с супругой не подходила. Во всяком случае, не с его стороны. - Никогда не умел это определять, меня обычно ставят уже перед готовым фактом, - поделился Чарльз, хотя Гриффину едва ли было хоть какое-то до этого дело. - Но, судя по всему, да, - ещё раз взглянув на хранящий молчание телефон, подытожил Чарли, сделав заказ.
Что-то не стремился его собеседник поддерживать разговор. Хотя в этом, надо полагать, отчасти была вина и самого Чарли, ярого желания общаться ведь он тоже не продемонстрировал. А менять тактику и перевоплощаться в улыбчивого разговорчивого онколога, каким он предпочитал, чтобы его знали коллеги, учитывая предшествующий этому монолог, было не слишком правильно. Добавлять что-то ещё Чесс тоже смысла не видел: не спрашивать же, как прошла смена, хирург вряд ли захочет говорить о работе где-либо за её пределами, хотя кто знает.
- Там, где я вырос, - Ирландия так и не стала ему домом в полном смысле этого слова, Америка, впрочем, тоже, но здесь ему нравилось больше. Чак, к тому же, сильно сомневался, что та степень душевного спокойствия, которые люди обычно подразумевают, говоря о доме, в действительности существует и достижима, - принято в таких случаях говорить о семье и увлечениях, - вся жизнь Чарли, с другой сторон, была посвящена тому, чтобы с семьёй его ничто не связывало, и это отчаянное стремление, пожалуй, было единственным его увлечением.
- Но из увлечений могу придумать только работу, а семья не звонит.

Не то, чтобы это было нехорошо, в конце концов, мириться с женой Чаку до сегодняшнего дня, который не должен был стать исключением, всегда удавалось, но Чарли тем не менее кивнул, подтверждая слова Гриффина.
- Цветов, - повторил Оушен, словно бы хирург раскрыл ему глаза на какую-то неведанную доселе истину, - может сработать, - Чесс не дарил жене цветов с тех пор, как они перебрались в Штаты, если не раньше. Неудивительно, что она постоянно находила поводы обижаться. Стоит попробовать, быть может, совет Питера принесёт немного спокойствия его нервам. А для того, чтобы за вполне уместную рекомендацию поблагодарить, Чарли уже упустил время. Что ж, будет повод навестить хирурга со словами благодарности позже, когда это сработает (или не сработает, но даже в этом случае Гриффину лучше сообщить о благоприятном исходе).
- Ирландия, - подсказал Оушен, когда собеседник не высказал ни одного предположения о том, откуда бы мог прибыть Чарли, вероятно, ему попросту до онколога не было дела. К счастью, местные жители, в отличии от своих английских предков, к представителям той нации, к которой Оушен привык себя относить, лютой ненависти не питали, что Чессу, само собой, не мешало ненавидеть американцев ничуть не меньше, чем и всё остальное человечество (но и не больше), но это уж точно не та тема, что способна поднять его в глазах собеседника или хотя бы заинтересовать его.
- Один из братьев перебрался в Дублин, когда я был вот таким, - сообщил Чарли, подняв руку над полом и попытавшись отмерить высоту в половину своего текущего роста, что из-за высокого стула оказалось непросто, - или около того, другой уехал покорять Восточную Азию, журналист. А про крошечное графство, где остались все остальные, думаю, даже упоминать не стоит, - закончил откровенничать Оушен, заливая в себя остатки пива.
Всё бы хорошо, не будь Чак единственным ребёнком в семье. Впрочем, в больнице подробностей его биографии никто не знал, так что бы вряд ли стало проблемой: что может быть проще, чем запомнить сегодняшний рассказ и в случае необходимости продублировать его для другого слушателя?
- Братья? Сёстры? Потерянные родственники? Места, которые бы хотел посетить? - вернув кружку на стойку, на этот раз уже с интересом спросил Чарли, дожидаясь своего ужина.

Питер становился всё менее многословен. Этого следовало ожидать, учитывая всё, что Оушену о нём было известно (к слову сказать, известного ему было мало), да и тактику знакомства онколог изначально выбрал не самую лучшую, тем не менее, возможность развернуть её в нужную сторону, если даже не разговорив собеседника, то хотя бы произведя на него хорошее впечатление, у Чарльза ещё оставалась.
- А у меня одни братья и все старшие, - с выражением, отдалённо похожим на лёгкую зависть, словно бы сам Чесс всю жизнь только и мечтал, что у него была сестра, поведал онколог, - всё время меня задирали, - слабо улыбнувшись, изобразив недолгое погружение в, возможно, не самые лучшие, но всё же приятные воспоминания (из наблюдений Чак знал, что родственниками принято дорожить и, хотя сам придерживался иной, более хладнокровной, психопатичной даже позиции, старательно скрываемой от общественности, научился играть это не хуже театральных актёров какой-нибудь не самой дальней провинции), сообщил Чарли, возвращаясь к собеседнику. - Младшая или старшая? - он был готов в любой момент отступить, если только почувствует, что Гриффин не намерен продолжать разговор, посвящая его в подробности. Важно было нащупать ту хрупкую грань, перед которой следует незамедлительно остановиться, чтобы не испортить впечатление о себе.
Подали горячее. Действительно горячее, а не едва тёплое, как бывало в менее приятных местах. Пожалуй, даже слишком горячее, видно, микроволновой печью здесь пользоваться умели, хоть и переусердствовали. Чак рассуждал, правильнее ли сейчас молча отужинать и удалиться, предложив однажды подобное повторить (и действительно это сделать) или же продолжить не слишком гладко тянущуюся беседу. Действенность обоих способом казалась онкологу сомнительной и могла как повлечь за собой необходимый ему исход, так и нет.
- Брр, - всё же идея игнорировать слова собеседника была изначально провальной. Как тут проникнешься тёплыми чувствами, коли тебя не замечают? - Холодина, кругом обморожения, ещё и транспорт ненадёждый, - сразу же применил к заданной местности рабочие соображение, мысленно отметив, что обморожениями как раз хирургам положено заниматься, так что находящегося напротив врача это не должно было обрадовать (Чарли, впрочем, не отказался бы посмотреть, как бедолаги замёрзнут насмерть). - Хотя если в тепле и обеспечив контроль безопасности, что-то, наверное, в этом есть.

Оушен мысленно присвистнул, попытавшись представить, как бы десятилетний, скажем, ребёнок управился бы с обязанности четверых, к тому же и старших его юношей. Питер, видно, никогда не бывал не ферме, Чарли же в эту часть собственной биографии, без сожаления оставленной им в прошлом, посвящать его (и кого угодно другого) не торопился, стыдясь нищеты, из болота которой был выходцем.
- Вроде того, и лупили, если им влетало от родителей, - или было не слишком нормально тотчас же после знакомства идти на подобную откровенность? Получится списать это на ирландское дружелюбие? Тут, пожалуй, следовало проявить чуть больше такта и осторожности, так что Чесс оставил пока слишком личные вопросы, способные смутить или напугать собеседника, решив, что очередь до них рано или поздно дойдёт и сама, если всё выйдет, как надо.
Онколог-то придерживался мнения, что куда охотнее будет сидеть у телевизора (лучше всего, конечно, выключенного, хотя и от включённого он бы смог без труда абстрагироваться), чем, если и не умрёт от голода и холода, то уж точно от хотя бы последнего получит некоторые неудобства. К тому же, приближению исполнения его великой и едва ли такой уж ужасной, как могло на первый взгляд показаться (разве что методы её достижения были не самые благочестивые) цели это никак бы не поспособствовало (если только за снежное приключение не обещали огромное денежное вознаграждение, что, будь правдой, внушало бы подозрения).
Собственно, он уже и подался в Штаты, но, видимо, собеседнику это не было так очевидно, каким казалось Оушену. Или - ах да - разговор же был о тех занимательных местах земного шара, куда бы можно было отправиться, следовательно исходная точка из рассмотрения исключалась. Если на секунду забыть о жадности и представить, что достижение цели - не первостепенная его задача, то ответом был бы Тибет, хорошо бы несуществующая Шамбала. И лучше совсем без людей. Но подобная идеализация, к сожалению, была недостижима даже в самых грубых приближениях.
- Не знаю, куда-нибудь близко, - неспешно прожевав положенный в рот кусок пищи, покачал головой Чарльз. - Я далеко не фанат долгих путешествий, мне бы тишины и неторопливой прогулки среди сверчков или бабочек, - выцедив из кружки (при этом пришлось сильно её наклонять) ещё пива и оставив от первоначальной пинты примерно пятую часть, Чак ещё немного подумал и пришёл к выводу, что цейлонские чайные плантации под описание его вполне подходили. - В цейлонских местах есть сверчки? - неуверенно уточнил Чарли. - Я только знаю, что они были колонией, как и почти всё, англичан, - к последним ирландец всё-таки относился с недоброжелательным предубеждением, которое, вероятно, не сумел скрыть.

Отредактировано Charles Ocean (2013-08-07 23:09:28)