Мама стояла возле машины, обхватив себя руками. Казалось, она зябнет от ветра. На самом деле это было не так. Миссис Пелетье была ужасно одинокой. И Софии было стыдно. Сейчас ей как никогда нужна была поддержка. Девочка мало представляла, что сейчас творилось у матери на душе, но она выглядела такой… ранимой.
Решившись, София тихонько открыла дверь и выскользнула наружу. Окруженная ореолом лунного света,  мама такая красивая…. София надеялась, что когда она подрастет, то станет такой же. Девочка взяла ладонь матери в свою и прижалась к теплому боку. Все-таки с вечером приходил и холод.
- [u]Детка, не выходи пока, ладно? Мы еще не знаем, что внутри. Там может быть… опасно. Посиди в машине, хорошо?
- Хорошо, мам. Только возвращайся поскорее, в машине спокойней. – София прижалась ещё раз напоследок и вернулась в машину. Сдернув клетчатый плед с заднего сиденья машины, девочка закуталась в него и стала ждать, что решат остальные. Сон не шел, и беспокойство мамы передалось и ей. Чтобы успокоиться, София зашептала слова молитвы: Всемогущий вечный Боже, всем сердцем благодарю Тебя за все благодеяния и благодать сегодняшнего дня; за все печали и радости, за достижения и неудачи. Всё прими ради великой славы Твоей. Прими все приятные Тебе мои поступки, молитвы, тихие воздыхания, благодарно перенесённые страдания. Прими моё уважительное отношение к образу Твоему в каждом человеке, заботу о том, чтобы всегда следовать заповедям Твоим. Прими мой сон, моё бдение и каждый миг наступающей ночи.
Славлю Тебя, Боже, обращаясь к Тебе так, как Ты того желаешь: скудным словом человеческой речи. Знаю, что Ты слышишь меня и мою молитву. Аминь.
Когда говоришь с Богом, на душе становится спокойней. Казалось, что за тобой присматривают. Чтобы не произошло, то было предначертано. Остается только принять данные испытания и с честью их преодолеть. А тех, кого забрал Всевышний… за них можно только порадоваться. Их путь на этой грешной Земле был закончен.
К миссис Пелетье подошла миссис Граймс. Они о чем-то тихо беседовали. Интересно, как там мистер Граймс? София надеялась, что ему стало лучше, и мистер Грин поможет шерифу встать крепко на ноги. Этот удивительный человек был тем, что смогло объединить столь разных людей. Рик Граймс был необходим группе как воздух. Не случайно, что как только мужчина был ранен, они потеряли обоих Диксонов. И неизвестно, когда их встретят снова.

Парень сразу же довольно приветливо ответил мне, что, кстати, удивительно. В наше время многие люди ведут себя не очень-то доброжелательно. Я не знаю, всегда ли так было в нашем мире, ибо живу всего-то двадцать два годика, но сейчас правда творится какой-то кошмар. Помню, примерно месяц назад какие-то дети, играющие во дворе (точнее, на проезжей части. Играющие на проезжей части в мяч!) попали в меня камнем. Случайно. Они кидались мелкой галькой и случайно попали в меня. Никакого извинения не последовало, но меня возмутило, скорее, не попадание в меня, а то, во что они играли. Где их родители? Куда они смотрят? Почему не могут внушить (если не объяснить, то хоть внушить) своему золотому чаду, что играть нужно в нормальные игры.
Буквально неделю назад я была расстроена разговором с папой и, решив прогуляться, забрела в бар. Было не очень поздно, около семи вечера. Так вот, подхожу я к барной стойке, дабы попросить мохито и слышу рядом с собой разговор супружеской пары.
-Вот оно что! Так это она? Она? Она? Она, я тебя спрашиваю? - Женщина, на вид лет тридцати, была явно не в духе. Видимо, она узнала, что в этом баре у её дорогого муженька свидание и решила его ему испортить, а муж, который попивал красное вино и ожидал любовницу, просто загляделся на меня.
После этого всё содержимое бокала было на мне. На моём любимом белом платьице, которое я надела вместе с любимой кожаной курткой. Мужчина начал успокаивать жену, но даже не заступился за меня! Погодите-ка, сейчас ваша обожаемая жена испачкала мою одежду! Я помню, в каком шоке я была. Просто так, на пустом месте, меня облили холодным красным вином. Когда я начала что-то говорить, по типу: "напишите мне свой номер телефона, я напишу вам, когда нужно будет оплатить химчистку", та барышня махнула на меня рукой и отвлеченно сказала: "помолчи, милочка". Эта прекрасная обладательница человеческого языка, которая с гордостью могла назвать себя "гомо сапиенс", даже не извинилась, когда поняла, что я никакого отношения к её мужу не имею! После этого я, конечно, могла бы плюнуть ей в лицо и устроить скандал, но я просто вышла из бара, не дождавшись своего мохито... (Я что-то пробурчала про то, что не удивительно, что муж от неё бегает, но это было настолько тихо, что вряд ли она услышала.) Я брела по шумным улицам в красно-белом платье и была настолько опустошена, что мне было наплевать на свой внешний вид.
Так вот, к чему я всё это, молодой человек, который занял моё место, повёл себя довольно мило. Хотя, так и должен вести себя нормальный человек, но я просто уже не знаю, чего ожидать от людей.
-У меня одиннадцатое. Сказала я, а после, когда парень сразу же пересел на соседнее место, широко улыбнулась и уселась рядом, поставив небольшую сумочку себе на колени.
Что я сразу же отметила? Во-первых, парень оказался таким же принципиальным, как и я. И если эту свою черту характера я не могу контролировать, то молодой человек, который сам же настаивал на том, чтобы я сидела на своём месте, повёл себя неожиданно для меня. В хорошем смысле неожиданно.
От драмы я ожидала большего. По крайней мере, за те пятнадцать минут, что я тут сидела, меня как-то не зацепило. Но я уже поняла, что хорошие спектакли цепляют с первой же минуты; что-то да не даст тебе отвести взгляд от сцены, а тут... А тут я начала разглядывать людей, сидящих спереди меня. Какие-то подростки сидели в своём мобильнике. Меня это настолько выбесило, что я снова начала очень внимательно смотреть достаточно скучную драму. Пока что скучную. Просто пока не случилась завязка.
Никогда не понимала, зачем приходить в театр, кино, клуб, еще куда-либо, чтобы посидеть в телефоне и написать подружкам, что ты такой умный, сидишь на представлении. Черт, это же так отвратительно. Если пришел - смотри! Даже неудавшееся представление является искусством, скучное для тебя может быть интересным с другой точки зрения, можно посмотреть, как играть не стоит, это тоже своеобразная польза и наслаждение. Скорее всего, этих девочек просто привели насильно родители. Своим детям я обязательно привью любовь к искусству.
Я услышала тихое покашливание и вспомнила про молодого человека, сидящего рядом. В темноте я смогла разглядеть, что он протягивает мне пачку с чипсами. Честно говоря, я и правда была немного голодна, ибо японская яда, которую мне привезли, была достаточно легкой и её было немного, а до этого я весь день ничего не ела, проводя время за чтением увлекательной книги. Я взглянула на улыбающегося соседа и, немного усмехнувшись, протянула руку в пачку с чипсами.
Вторая часть представления оказалась намного лучше: яркие декорации, энергичные монологи, слезливые диалоги, расставания, просьбы, переходящие на крик, мрачная музыка - всё, что должно присутствовать в хорошей драме, однако это "вcё", так сказать, могло бы быть раскрыто и наиболее хорошим и ярким образом.
Когда драма закончилась, а актеры три раза вышли на поклон, свет ещё не включили, но люди уже начали расходиться. Я же любила подольше  посидеть в зале, посмотреть на уходящих людей, на их реакции... Один раз я просидела так до последнего, пока не ушли абсолютно все. Наверное, я слишком цеплялась за момент и пыталась уловить эту атмосферу. Возможно и так, но уходила я всегда чрезмерно довольная.

Это была осень 2004 года, яркая неповторима японская осень, окрасившая сады и парки Токио во все возможные оттенки красного. Уже холодало, токийки зябко кутались в коротенькие пальто, токийцы – в дутые куртки, по дорожкам парка Сиба разметало яркие кленовые листья. Я сидел на скамейке, сунув руки в карманы старой джинсовки, и поглядывал на пожилого японца, сидящего на скамейке напротив и на полном серьезе разговаривающего об увядании человеческой жизни с обыкновенным бездомным котом. Кот был крупный, взъерошенный, дымчато-серый. У него отсутствовал правый глаз, и старый шрам, располосовавший надменную морду, четко давал понять – этот герой уличный драк достаточно повидал в жизни, чтобы отлично понимать своего собеседника. Я молча наблюдал за ними, улыбаясь: все-таки удивительная страна Япония, куда глубже и многограннее той, что показывают по телевизору. Живя среди этих людей, начинаешь иначе смотреть на мир.
Мимо, цокая каблучками, пробежала молодая японка в ярко-алом пальто, и налетевший ветер растрепал газету, вырвав из её рук несколько листов. Я поднялся, чтобы помочь девушке, и, встретившись с ней взглядом, улыбнулся: она смущенно отвела глаза, не забыв однако одарить меня взмахом пушистых ресниц, и не глядя сунув газету в сумочку, засеменила дальше, оглянувшись и лучезарно улыбнувшись мне на прощание. Снова подул ветер, и я передернул плечами, приподнимая воротник. Взгляд упал на наручные часы – я ждал уже почти час, и тревожное ощущение неприятно подкатывало изнутри: по моим расчетам, Лани уже должна была появиться.
Сестра не предупредила меня о своем приезде, она позвонила мне уже из отеля и назначила встречу здесь, в этом парке, а я даже не был уверен в том, что сразу узнаю её. Мы не виделись ни разу с тех самых пор, как я уехал из Гонолулу, она осталась с бабушкой, и только спустя полгода я узнал, что и она тоже уехала, куда-то в Европу, искать свое счастье. Как она выглядела теперь, чем занималась – все это я знал только со слов бабушки, контакт с которой я возобновил, спустя год после отъезда. Я очень скучал по сестре и теперь ждал этой встречи с нетерпением и трепетом. Я винил себя за то, что фактически бросил её тогда, и твердо решил не терять её больше, как бы далеко не разбросала нас жизнь.
Стало совсем холодно, и  пожилой японец ушел, оставив кота одного на скамейке. Кот сгорбился и съежился, распушив шерсть, но сидел все так же независимо, по-хозяйски посматривая по сторонам своим единственным глазом. Этот кот мне чертовски нравился, и мне даже захотелось подсесть к нему и по-дружески почесать за ухом, но мне показалось, что такое отношение оскорбит его. Сидеть было холодно, и я встал, думая пройтись туда-сюда по аллее, как вдруг услышал звонкий голос позади себя:
- Джейсон!
Я обернулся. В мою сторону бежала, махая на ходу рукой, девушка в кедах и зеленой парке, обмотанная каким-то ужасным разноцветным шарфом. Она широко раскинула руки и прыгнула на меня, крепко обнимая. Я подхватил Лани на руки, как в детстве, она была худенькой, легкой и пахла персиками, и  у меня возникло ощущение, как будто мы не расставались с ней ни на день, а просто выросли за секунду. Я поставил сестру на землю и, наконец, посмотрел на нее: я помнил её подростком, и хотя внешний ее вид с тех пор не сильно изменился, по глазам было заметно, как повзрослела она за время нашей разлуки. Лани широко улыбалась, глядя на меня снизу вверх и приплясывая, не то от холода, не то от радости. Кажется, мы оба были счастливы.
- Ничего не изменилось, - усмехнулась девушка. – Только волосы вон как отрастил, - она потрепала меня по волосам и приблизилась, принюхиваясь к воротнику моей куртки. – М, и сигареты куришь такие же крепкие. Как будто вчера расстались. Слушай, отведи меня в какое-нибудь кафе, а? Я замерзла и душу бы продала сейчас за чашку горячего крепкого кофе!
И так, взявшись за руки, мы пошли в кафе. За все это время я не проронил ни слова, а Лани не замолчала ни на минуту: она рассказывала мне про бабушку, у которой гостила этим летом и которая до сих пор ведет балетный класс, про свою жизнь в Германии, куда она уехала с каким-то танцором, который потом бросил её, а возвращаться из Европы она уже не захотела. Рассказывала про уличные выступления в Берлине, где она познакомилась с такими же, как она, молодыми и никому не нужными танцорами, и как они организовали свой ансамбль и теперь дают благотворительные концерты во всех крупных городах, и вот, наконец, приехали в Токио, и как она соскучилась, и как рада снова видеть меня. Она болтала без умолку, а я только кивал, молча улыбаясь. Я был счастлив, что мы снова встретились.